Зять деда Арона и бабушки Хаси, муж Сони.

Среднего роста, крепко сбитый, спортивный, весёлый, заводной.

Немногие евреи в те годы работали в КГБ. Моисей всю службу прослужил в погранвойсках, подведомственных Комитету.

Он был кумиром для нас, детей. Мы с гордостью смотрели на футбольного судью на новом стадионе в Копцевичах, и оповещали всех рядом, что это наш дядя, Бакман. Он доверял нам, по приезду в отпуск, проколоть петлицы и закрепить на каждой по три кубика, знаки различия старшего лейтенанта. Он возглавлял походы в лес за орехами, а потом, после сбора, перераспределял добычу, чтобы и самые маленькие могли что-либо принести домой. Последний такой поход у нас состоялся в воскресенье, 22 июня 1941 года. Мы ватагой, во главе с Бакманом, в восемь часов утра ушли в лес, а вернулись в два часа дня, через два часа после выступления Молотова. Война!

И он немедленно прервал отпуск, который очень любил. Был он общий любимец, певец, отлично играл на гитаре, шутил и смеялся, и смеялись все. Он рассказывал, что когда он вёл строй пограничников, они просили его быть запевалой строевых песен на марше.

Вместе с Соней, в день начала войны, убыл к месту службы, на пограничную заставу в Туркестан. Мусульманский мир за границей, которую он охранял, вёл себя в войну хорошо, Моисей остался жив. Дослужил до пенсии, в звании подполковника уволился в запас, поселился с семьёй в городе Минске.

Работал в центральном библиотечном коллекторе в Минске, расположенном в доме Союзов, в центре города.

После смерти тёти Сони, встретил женщину, и поселился у неё в деревне Смолевичи под Минском. Жизнь его оборвалась трагически. Осенью, на уборке картофеля в Смолевичах, поднял на плечо мешок с картофелем, и сердце не выдержало.

Похоронен Моисей на Чижовском кладбище в городе Минске, на аллее ветеранов.